Встречи.
Главная страница

Записки психиатра
Заглавная страница.

Сука.
Заглавная страница

-41-

Орэла – дама за 70, стройная и элегантная, всегда в платьях чуть выше колен с многократно подтянутым пластическими операциями лицом, отчего рот её никогда полностью не закрывается, как у выброшенной на берег рыбы. Всегда с идеальным маникюром, каштановыми уложенными в очень идущую её причёску волосами и со вкусом ухоженным лицом. Мадам Орэла – пятое поколение в Израиле, то есть её предки поселились на Святой Земле ещё до всех еврейских волн возвращения, называемого на иврите "Алия" - подъём.

Родители Орэлы были среди основателей городка, в котором она родилась и прожила всю свою жизнь. Мужа себе Орэла нашло хотя и в армии, но тоже из Гиват Менаше. Старашая из 4 дочерей вышла замуж за детского врача в городе Реховот Меира Оренбойма. Он переехал в Городок Гиват Менаше, стал продвигаться по административной лестнице, точнее, его продвигали всесильные родственники жены, разумеется, имеющие связи во всех слоях израильского общества. Со временем доктор Меир возглавил городскую больницу, и с одного из самых роковых для страны годов 1992 ставший генеральным директором Минздрава по призыву старого дружка – члена рабочей партии, тогда и присовокупившей власть под верховодством Рабина.

Хотя Орэла вышла из позволяемого законом срока службы госслужащих в силу её пенсионного возраста, но своя рука владыка всегда и везде. Орэла оставалась полной энергии и желания работать. Любящий зять обещал помочь. Доктор Тернер написала просьбу о продолжении работы ответственного психолога госпожи Орэлы Бен-Хайм исключительно в силу острой производственной необходимости. Генеральный директор Минздрава просьбу удовлетворил: пробил для любимой тёщи продолжение работы на государственной ставке. Как там 200 лет тому назад открыл Грибоедов: "Ну, как не порадеть родному человечку".

Но по существу, если игнорировать необходимость смены поколений, продвижения молодых людей, то Орэла продолжала быть совсем неплохим вариантом для диспансера, и как специалист, и как человек. Не смотря на десятилетия работы, она продолжала интересоваться психологией человека, желала помочь и увлекалась интересными случаями. История Бен-Исраэля Бонапарта схватила её за живое своей ужасностью и необычностью во всём.

К тому времени в диспансере остались два ординатора: Якир и я, и два специалиста - доктор Розенман и сама заведующая доктор Тернер. В таком составе мы и собрались послушать результаты психологического обследования Бен-Исраэля.

Орэла, как всегда в своей идеальной форме во всём - женщина в любом возрасте обязана быть женщиной (а мужчина?) - пришла в кабинет доктора Тернер точно в назначенное время. Достаточно необычное поведение для сабр (рождённые в Израиле). Была она заметно возбуждена, как сыщик напавший на след или учёный на пороге открытия: "Чрезвычайно интересный случай этот ваш Бен-Исраэль. Я прокрутила его через всю нашу батарею тестов…. Там есть всё, кроме психоза…"

-Я всё равно считаю его шизофреником, - в полголоса проговорила доктор Тернер.

Орэла слегка пожала плечами и попыталась прикрыть рот: " Признака психоза ни в одном из тестов".

Неожиданно я подумал: "Интересно, невозможность закрыть рот – это чисто косметический дефект или это и больно? Так и муха залетит. Зачем она и другие женщины рискуют своим здороьвем, а то и жизнью? Я бы и за что на свете не лёг под нож только ради внепшности. Но я и не женщина". Мне стало лжалко Орэлу – пожилую женщину с открытым ртом. Интересно, насколько она укоротила свою жизнь всеми этими несовршенно ненужными операциями? Вот уж действительно, охота пуще неволи,

-Но кроме психоза есть всё. Начнём с пограничной структуры личности. Тяжелейший борделайн. Тяжёдые эмоциональные нарушения. Депрессия. Эмоциональная неустойчивость. Склонность к суициду. Страхи и тревоги. А вот психоза – даже намёка не нашла…

-Но одно из проявлений бордерлайна – это психотические эпизоды, - заметила доктор Розенман.

-Верно, - кивнула Орэла, - Но не обнаружились черты шизофренические.

-Но когда на психотестах всего так много, то скорее всего – это шизофреник, - сказала доктор Тернер.

Орэла потрясла головой – почему-то ей явно не хотелось ставить Бонапарту шизофрению.

-Как получается, что мы ничего не видим в клинике? – спросил я.

-Механизмы защиты. Вам к экзаиену и вообще психиатру для работы желательно в них разбираться, - сказала доктор Розенман.

-Так что сидеть ему надо было в тюрьме, - проговорил я.

-Та больница для психохроников, в которой он пролежал столько лет намного хуже израильской тюрьмы, - поправила всегда носимую её поясную сумку доктор Розенман.

-Кстати, эти сомнения в его диагнозе с самого начала, ещё с первой госпитализации, когда он поступил в больницу из-за страхов. Уже там сталои думать и о шизофрении. Но она всегда отвергалась. Посде убийства он ещё какое-то время молчал. Его признали недееспособным и вместо тюрьмы посадили в психбольницу. Но когда он заговорил, то диагноз сразу же стал вызывать сомнения и лечащий врач пишет, что он перестал ставить ему диагноз шизофрения, - сказала ОРэла.

-Для Казанского он – дефектный шизофреник, - вспомнил я про себя Геннадия, - Ну, роме того, что ему всё по фигу. Психиатрию он не любит, но в больных разбирается очень неплохо.

-Что думает доктор Якир? – перевела взгляд на Сруля доктор Тернер.

Все уже обратили внимание на некоторое недоброжелательное отношение заведующей к Срулю. Даже не знаю, почему. Может быть за его холодность, олимпийское спокойствие, невозмутимость. Внешняя невозмутимость - Илья знал, что это защита от внутренней тревоги и неблагоприятных воздействий среды. "Хорошая защита". Хотя, кто знает?

-Мне остаётся много непонятного. Когнитивная сохранность не отрицает шизофрению. Хотя после стольких лет можно предполагать более выраженный дефект.

-Сказал вроде бы много, а ничего не сказал, - прошептала доктор Тернер. Услышал, скорее всего, только я, сидевший рядом, тут же мелькнула мысль: "Чего она от него хочет? Совершенно нормальный, здравый ответ". Как бы в отместку за мои мысли, заведующая повернула голову в мою сторону: "А ты, Илья?"

-Честно, не знаю. Всё странно. Да ещё эти тесты, произносил я, думая, - А что про меня?

Но доктор Тернер перевела мяч доктору Розенман: "Марта?"

-Я его тоже не понимаю. Это изучение немецкого языка. Желание работать учителем…

-Я разговаривала с его учителями немецкого. Они в один голос говорят, что он очень хорошо продвигается. Один из самых лучших учеников. Немецкий так и входит в него. Даже заговорил с каким-то берлинским акцентом. Я разговаривала так же с человеком Шабака (Шин – Бет – внешняя разведка), который курировал его ещё в 70-е годы, видел каким он вернулся из арабской страны и попал в больницу. Потом всё время был с ним на связи, и уже в наши годы. Они знали о его очень непростых отношениях со старшим братом, который, на самом деле, издевался на Бонапартом с самого детства…

-Имя ему дали, однако. Задушить бы этих родителей, - усмехнулась доктор Тернер.

-Он, на самом деле, очень страдал от этого имени, так как дети, мы все знаем, насколько они жестоки, издевались над ним, и больше всех и сильнее всех - старший брат. Эта ненависть между братьями сохранилась до самого последнего дня.

-Тоже странно, что старший брат напросился к нему в квартиру, если так? - проговорил Сруль.

-Его заставили чисто финансовые тяжёлые трудности. Наеврное, он и представить себе не мог, - сказала Орэла.

-У меня сейчас мороз по коже подирает, - поёжилась доктор Тернер, - Страшно подумать: брат убил брат, отрезал его голову и положил её на тротуар. А зачем, кстати, он это сделал?

-Он объяснил, чтобы все увидели, немедленно пришли к нему и забрали, - объяснила Орэла.

-Тоже нелепость и странность, - покачала головой доктор Марта.

-Помните, как во время первой встречи он спросил, не испытываем ли мы к нему отвращения? Тогда – нет, а сейчас, почему-то – да, - сказала доктор Тернер.

-Кстати, категорически отказались разговаривать со мной отец и сестра, до сих пор не простили, - сказала Орэла.

Я испытал отвратительный холодок, побежавший по спине: "Надо думать".

-Ну, Илья продолжит наблюдение. Со временем посмотрим его ещё. И может не один раз, - показала, что собрание закончено доктор Тернер.

возврат к началу.